Тот день...
Тот день...
ОНИ разъяснили нам, что эмоции — орудие инстинкта. Ведь через них животные программы управляют нами, а мы не можем сопротивляться.
ОНИ сказали, что мы — неразумный скот, раз мы не умеем контролировать чувства. В отличие от НИХ — следующих голосу разума.
А участь скота — делиться органами с владельцами, для того нас клонировали и взрастили. Для продления ИХ жизней, для пересадок…
В тот день, после летней грозы, мы сидели на мокрой скамейке за корпусом Клиники. Вдвоём, вокруг только лес, тающие в ослепительных небесах облака, да растрёпанные птицы.
Пернатые терпеливо дожидались конца поцелуя.
Я, Тридцать седьмая, бросила кусок его завтрака нахохлившимся воробьям. А он, Двадцать второй, расхохотавшись, кинул часть моего бутерброда.
— Весь забирай! — я подвинула пакет. — До обеда и так доживу. А вечер мне не увидеть.
Помолчав, он сказал:
— Не волнуйся, ты встретишь закат, — и подвинул мне бутерброд.
Мои пальцы вцепилась в скамейку:
— Как?.. — я почти не могла говорить.
— Я давно всё решил. Ещё в первый наш день.
— Нет!
— Да! Я отдам его вместо тебя.
Он встал и ушёл. Не обернувшись…
Я не бросилась вдогонку. Знала, спорить с ним бесполезно.
Просто сидела… Пока ветер не высушил слёзы.
А потом я вернулась в корпус. И — ужин, душ, медосмотр.
Ведь для всех это был заурядный день.
День, когда Двадцать второй отдал мне своё сердце.