Тот день...

ОНИ разъяснили нам, что эмоции — орудие инстинкта. Ведь через них животные программы управляют нами, а мы не можем сопротивляться.

ОНИ сказали, что мы — неразумный скот, раз мы не умеем контролировать чувства. В отличие от НИХ — следующих голосу разума.

А участь скота — делиться органами с владельцами, для того нас клонировали и взрастили. Для продления ИХ жизней, для пересадок…

В тот день, после летней грозы, мы сидели на мокрой скамейке за корпусом Клиники. Вдвоём, вокруг только лес, тающие в ослепительных небесах облака, да растрёпанные птицы.

Пернатые терпеливо дожидались конца поцелуя.

Я, Тридцать седьмая, бросила кусок его завтрака нахохлившимся воробьям. А он, Двадцать второй, расхохотавшись, кинул часть моего бутерброда.

— Весь забирай! — я подвинула пакет. — До обеда и так доживу. А вечер мне не увидеть.

Помолчав, он сказал:

— Не волнуйся, ты встретишь закат, — и подвинул мне бутерброд.

Мои пальцы вцепилась в скамейку:

— Как?.. — я почти не могла говорить.

— Я давно всё решил. Ещё в первый наш день.

— Нет!

— Да! Я отдам его вместо тебя.

Он встал и ушёл. Не обернувшись…

Я не бросилась вдогонку. Знала, спорить с ним бесполезно.

Просто сидела… Пока ветер не высушил слёзы.

А потом я вернулась в корпус. И — ужин, душ, медосмотр.

Ведь для всех это был заурядный день.

День, когда Двадцать второй отдал мне своё сердце.